
Музыка карандаша.
Шишкин совершил революцию в положении графики в иерархии изобразительных искусств конца ХIХ века. Раньше в России художники и коллекционеры относились к рисункам как к «рабочему материалу», не придавали им значения самостоятельного художественного произведения. Шишкин первым выставил свои рисунки и гравюры вместе с живописными работами. В рисунках Шишкина больше поэзии и изящества, чем в живописи, в них ощущается та особая «музыка карандаша».
«Рисунки мои делают чудеса, да и только. Хвалам и восторгам не было конца, народу около них столько всегда, что просто не доберёшься..» — радостно сообщает художник в одном из писем.
Шишкин изумительно знал анатомию разных деревьев, часто говорил: «Такой берёзы не может быть», «Эти сосны бутафорские». «Анатомия» царства природы в рисунках мастера всегда соединяется с волшебной «музыкой карандаша». Репин, наблюдавший за работой Шишкина на вечерах Артели, вспоминал: «Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми, мозолистыми от работы пальцами начнёт корёжить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок, точно чудом или волшебством каким, от такого обращения автора выходит всё изящней и блистательней».
Словно «ощупывая», тщательно очерчивая тонко отточенным карандашом форму отдельных предметов, в лучших своих работах Шишкин никогда не забывает о том, что графика — это искусство «умолчания». Несколькими скупыми линиями, полунамёками иногда удаётся выразить больше, чем тщательной прорисовкой.
Шишкин наше всё!
Шишкин совершил революцию в положении графики в иерархии изобразительных искусств конца ХIХ века. Раньше в России художники и коллекционеры относились к рисункам как к «рабочему материалу», не придавали им значения самостоятельного художественного произведения. Шишкин первым выставил свои рисунки и гравюры вместе с живописными работами. В рисунках Шишкина больше поэзии и изящества, чем в живописи, в них ощущается та особая «музыка карандаша».
«Рисунки мои делают чудеса, да и только. Хвалам и восторгам не было конца, народу около них столько всегда, что просто не доберёшься..» — радостно сообщает художник в одном из писем.
Шишкин изумительно знал анатомию разных деревьев, часто говорил: «Такой берёзы не может быть», «Эти сосны бутафорские». «Анатомия» царства природы в рисунках мастера всегда соединяется с волшебной «музыкой карандаша». Репин, наблюдавший за работой Шишкина на вечерах Артели, вспоминал: «Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми, мозолистыми от работы пальцами начнёт корёжить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок, точно чудом или волшебством каким, от такого обращения автора выходит всё изящней и блистательней».
Словно «ощупывая», тщательно очерчивая тонко отточенным карандашом форму отдельных предметов, в лучших своих работах Шишкин никогда не забывает о том, что графика — это искусство «умолчания». Несколькими скупыми линиями, полунамёками иногда удаётся выразить больше, чем тщательной прорисовкой.
Шишкин наше всё!

Следующая запись: 11 мая. Воскресенье. ДОБРОГО УТРА! Уютного и тёплого всем дня!
Лучшие публикации