А не махнуть ли нам в Коктебель?
1 ноября 1923 года в Коктебеле, на хребте Узун-Сырт, открылись первые Всесоюзные планёрные испытания. С этого дня с этого места началась история отечественного планеризма.
То, что хребет Узун-Сырт (таково исконное название горы) идеально подходит для парящих полётов, установил внук Айвазовского – лётчик Константин Арцеулов. Сам Арцеулов так описывал своё знакомство с Узун-Сыртом: «В 1908 году я был вынужден оставить по болезни морскую учёбу и приехал в Отузы, где жила моя мать. Я готовился в Академию художеств и одновременно строил планёр. В то время я был увлечён изучением парящего полёта птиц, мечтал добиться его и на планёре. Целыми днями бродил я по горам восточного Крыма, наблюдая парящий полёт грифов и выискивая подходящее место для опытов с планёром. Вот тогда и привлёк моё внимание Узун-Сырт, протянувший свой длинный хребет между двумя долинами. Этот отличный барьер для северных и южных ветров и морских бризов создавал устойчивые восходящие потоки обтекания».
Все десять планёров, участвовавших в первых испытаниях, были построены в Москве. В Крым их в разобранном виде доставили на поезде, который прибыл в Феодосию ночью 27 октября 1923 года. Планёры перегрузили на подводы и на лошадях увезли в Коктебель. На крутом горном повороте подвода с одним из них опрокинулась, аппарат оказался сильно повреждён и выбыл из состязаний. Остальные девять планёров быстро собрали и через два дня подготовили к испытаниям.
1 ноября 1923 года на горе Узун-Сырт был поднят флаг первых Всесоюзных планёрных испытаний. Сами полёты начались 3 ноября. Всего состоялось 35 полётов общей продолжительностью 2 часа 5 минут 30 секунд. Многие из них были очень короткими и не очень удачными. Например, вышедший на старт первым планёр «Буревестник» под управлением пилота Леонида Юнгмейстера продержался в воздухе всего 49 секунд. Следующие попытки были удачнее, но всё равно не продолжительны. 9 ноября «Буревестник» потерпел аварию, в этот же день упал и планёр «Макака». Планёры «Маори», «Стриж» и «Парабола» БИЧ1 и вовсе не смогли оторваться от земли, планёр «Арап» совершил единственный недолгий полёт, а при следующей попытке у него сломалось крыло. На фоне всех этих трудностей и неудач, закономерных для первопроходцев, рекордный полёт Юнгмейстера на планёре А5, сконструированном Арцеуловым, выглядел настоящим чудом. Сам Арцеулов ещё не оправился от травм полученных при испытаниях истребителя И-1 и ходил с тросточкой, поэтому как лётчик участия в испытаниях не принимал. А Леонид Юнгмейстер 15 ноября стартовал на планёре А5 провёл в воздухе 41 минуту 10 секунд. В последний день испытаний, 18 ноября, Юнгмейстер продержался в воздухе 1 час 2 минуты и 30 секунд. Это был первый советский рекорд продолжительности парения. На VI Всесоюзных планёрных состязаниях, в 1929м, очередной рекорд (уже более 4 часов) установил 22летний Сергей Королёв на своем планёре «Коктебель».
Справка:
• С 1924 года Узун-Сырт стали называть горой Клементьева. В тот год на вторых Всесоюзных планёрных испытаниях 28летний лётчик Пётр Клементьев на своём планёре «Комсомолец» совершил 22 полёта. Во время двадцать третьего полета, на высоте около 500 метров сложились крыло, парашюта у лётчика не было и он погиб.
• Планер «Макака» конструкции Николая Дмитриевича Анощенко представлял собой простейший одностоечный балансирный планер-биплан с хвостовой фермой и весил 30 кг. Он единственный из девяти планеров-участников слета имел балансирную систему управления. Летчик должен был нести планер на своих собственных плечах, а ноги выполняли роль шасси при разбеге и приземлении. В постройке планера участвовал будущий авиаконструктор А.С.Яковлев. На Коктебеле Анощенко сам испытывал свой аппарат, а Яковлев придерживал хвост планера во время разбега. Увы, планер был перетяжелен и имел заднюю центровку. Его полеты оправдывали название планера скоротечностью и непредсказуемостью.
Здесь выдают
ставки
ставки
Следующая запись: День инженера-механика
Лучшие публикации