
Весной 1911 года Николай Гумилёв находился в Абиссинии (современная Эфиопия) — это было его второе африканское путешествие, предпринятое им с исследовательскими и поэтическими целями. Он был не просто туристом: Гумилёв сознательно искал мифическую и экзотическую Африку, полную древней силы, страсти, неизведанной красоты и тайны.
Во время своего пребывания в Аддис-Абебе, столице Эфиопии, он вёл дневники, наблюдал за жизнью, природой, обычаями, — и всё это постепенно перетекало в его поэзию. Африканский цикл стихотворений, частью которого стало «Аддис-Абеба, город роз», вобрал в себя не просто пейзажи, а романтическое, почти мифическое представление о Востоке как о земле первозданной силы и красоты.
Стихотворение «Аддис-Абеба, город роз» — это не репортаж из экспедиции, а поэтический образ, сотканный из тоски по необычному, чужому миру, который одновременно манит и пугает. Для Гумилёва город становится не просто географическим пунктом, а символом: восточной мечты, красоты, страсти и, возможно, гибели.
Важно помнить, что в 1911 году Гумилёв уже был зрелым поэтом, стоявшим у истоков акмеизма — течения, которое противопоставляло расплывчатой символистской туманности точный образ, предметность, мужество духа. Африка в его стихах стала ареной столкновения реальности и мифа, телесного и возвышенного, боли и красоты.
Во время своего пребывания в Аддис-Абебе, столице Эфиопии, он вёл дневники, наблюдал за жизнью, природой, обычаями, — и всё это постепенно перетекало в его поэзию. Африканский цикл стихотворений, частью которого стало «Аддис-Абеба, город роз», вобрал в себя не просто пейзажи, а романтическое, почти мифическое представление о Востоке как о земле первозданной силы и красоты.
Стихотворение «Аддис-Абеба, город роз» — это не репортаж из экспедиции, а поэтический образ, сотканный из тоски по необычному, чужому миру, который одновременно манит и пугает. Для Гумилёва город становится не просто географическим пунктом, а символом: восточной мечты, красоты, страсти и, возможно, гибели.
Важно помнить, что в 1911 году Гумилёв уже был зрелым поэтом, стоявшим у истоков акмеизма — течения, которое противопоставляло расплывчатой символистской туманности точный образ, предметность, мужество духа. Африка в его стихах стала ареной столкновения реальности и мифа, телесного и возвышенного, боли и красоты.

Следующая запись: Каких детей выбирают «изгоями» в классе? Нет, не самых слабых и маленьких. Не двоечников и не ...
Лучшие публикации