Здесь выдают
ставки
ставки

На выставке одной гламурной,
Немного пышной, но сумбурной,
Бродили важные персоны.
Всё было чинно и культурно.
Вот здесь картины, там скульптуры,
А в третьем зале? Там иконы.
И много авторов картин
На вернисаже, но один
Как будто насмехаясь
Вместо картины на стене,
По центру, а не в стороне,
Повесил зеркало, играя.
Зерцало было старомодным,
В оправе кованной, добротной,
Таких и не сыскать.
Но люди мимо проходили
И устроителей хвалили,
Перехвалили всласть.
Считая частью гардероба,
Иль туалета, всё же кто-то
Лишь подходил поправить платье,
Кто-то причёску и пиджак,
А кто из любопытства так,
Приняв за экспонаты.
Картины к вечеру продали,
Скульптуры тоже разобрали,
Художники и скульпторы – талант.
И все собрались у зерцала,
Что во весь рост по центру зала,
Поднялся шум и гвалт.
Решили зеркало купить,
Одни хотели предложить
Начать аукцион.
Торги пошли среди господ,
Кураж застенчивых берёт,
Пошёл аттракцион.
Вот победитель есть в торгах,
И на законных он правах
Велит везти к нему домой.
Пришли снимать его зерцало,
Оно сорвалось и упало,
И об пол частью лицевой.
И придавило господина,
Как мышь посудиной старинной,
В короткое мгновенье.
Тут кто-то вскрикнул, кто застыл
От страха и, лицо прикрыв,
Стояли в изумлении.
Владимир Городилов
Все замерли, секунда-две,
Вдруг крик: «Поднять его скорей!»
И вот уже подняли.
Но не было здесь господина,
Исчез под зеркалом старинным,
Мистически не стало.
А вместо зеркала, о чудо,
Картина стала, но откуда?
Никто не мог понять.
На ней мужик изображён,
Гримасой страха искажён,
Как мог картиной стать?
Теперь на ней тот господин
Запечатлён один в один.
Немного пышной, но сумбурной,
Бродили важные персоны.
Всё было чинно и культурно.
Вот здесь картины, там скульптуры,
А в третьем зале? Там иконы.
И много авторов картин
На вернисаже, но один
Как будто насмехаясь
Вместо картины на стене,
По центру, а не в стороне,
Повесил зеркало, играя.
Зерцало было старомодным,
В оправе кованной, добротной,
Таких и не сыскать.
Но люди мимо проходили
И устроителей хвалили,
Перехвалили всласть.
Считая частью гардероба,
Иль туалета, всё же кто-то
Лишь подходил поправить платье,
Кто-то причёску и пиджак,
А кто из любопытства так,
Приняв за экспонаты.
Картины к вечеру продали,
Скульптуры тоже разобрали,
Художники и скульпторы – талант.
И все собрались у зерцала,
Что во весь рост по центру зала,
Поднялся шум и гвалт.
Решили зеркало купить,
Одни хотели предложить
Начать аукцион.
Торги пошли среди господ,
Кураж застенчивых берёт,
Пошёл аттракцион.
Вот победитель есть в торгах,
И на законных он правах
Велит везти к нему домой.
Пришли снимать его зерцало,
Оно сорвалось и упало,
И об пол частью лицевой.
И придавило господина,
Как мышь посудиной старинной,
В короткое мгновенье.
Тут кто-то вскрикнул, кто застыл
От страха и, лицо прикрыв,
Стояли в изумлении.
Владимир Городилов
Все замерли, секунда-две,
Вдруг крик: «Поднять его скорей!»
И вот уже подняли.
Но не было здесь господина,
Исчез под зеркалом старинным,
Мистически не стало.
А вместо зеркала, о чудо,
Картина стала, но откуда?
Никто не мог понять.
На ней мужик изображён,
Гримасой страха искажён,
Как мог картиной стать?
Теперь на ней тот господин
Запечатлён один в один.

Следующая запись: Я слушала долго, как ты говорил о чувствах: Что ты не хозяин им больше и что не властен Над бурей ...
Лучшие публикации