Здесь выдают
ставки
ставки

В берлогах Сибири проснулись медведи.
В Нью-Йорке пытались клонировать совесть.
За стенкой поют и дерутся соседи.
А я беспокоюсь.
Я в жутком волненьи хожу по квартире,
Смотрю в телевизор - ну, сколько же можно!
Скажите скорей, что хорошего в мире!
А в мире тревожно.
Удельного князя лишили удела,
Гагары загадили Северный полюс,
Казалось бы, вроде, какое мне дело?
А я беспокоюсь.
Жена говорит, что я псих, неврастеник!
И письма мне клеит на телеэкране.
Я нужен ей только для секса и денег,
А я многогранен.
Я тонкий ценитель кино и театра,
Я песни пишу на серьёзные темы!
И, кстати, я был у врача – психиатра,
Там те же проблемы.
А диктор кричит, что беда на пороге,
В Непале на гуру напали гурманы!
В Бомбее поссорились кобры и йоги,
А в тундре шаманы.
Опасность повсюду, но где же причина?
В каком я её должен видеть ракурсе?
В постели жены незнакомый мужчина,
Он тоже не в курсе.
Газеты толкуют о порче и сглазе,
А мне уже ясно - я падаю в бездну -
Сегодня на финском сижу унитазе,
А завтра исчезну.
И нет мне иного лекарства от века,
Чем бегать в избушку к зелёному змею,
Он добрый, он может понять человека,
А я не умею.
Я вижу людей, их тревожные лица,
Жестокие споры, нелепые позы,
И думаю, Боже! Зачем я не птица,
Не ветка мимозы.
Зачем я смотрю с беспокойной тоскою,
На эту сумятицу свадеб и воен?
Вот был бы я бабочкой или рекою, -
Я был бы спокоен.
Как славно быть сразу и целым и частью!
Бушующим морем и тихим причалом,
Звеном бесконечности и в одночасье
Концом и началом.
Как просто быть крохой живого потока!
Пыльцою и полем, где травы по пояс!…
Но я – только я, мне всегда одиноко.
И я беспокоюсь.
Игорь Касьяненко
В Нью-Йорке пытались клонировать совесть.
За стенкой поют и дерутся соседи.
А я беспокоюсь.
Я в жутком волненьи хожу по квартире,
Смотрю в телевизор - ну, сколько же можно!
Скажите скорей, что хорошего в мире!
А в мире тревожно.
Удельного князя лишили удела,
Гагары загадили Северный полюс,
Казалось бы, вроде, какое мне дело?
А я беспокоюсь.
Жена говорит, что я псих, неврастеник!
И письма мне клеит на телеэкране.
Я нужен ей только для секса и денег,
А я многогранен.
Я тонкий ценитель кино и театра,
Я песни пишу на серьёзные темы!
И, кстати, я был у врача – психиатра,
Там те же проблемы.
А диктор кричит, что беда на пороге,
В Непале на гуру напали гурманы!
В Бомбее поссорились кобры и йоги,
А в тундре шаманы.
Опасность повсюду, но где же причина?
В каком я её должен видеть ракурсе?
В постели жены незнакомый мужчина,
Он тоже не в курсе.
Газеты толкуют о порче и сглазе,
А мне уже ясно - я падаю в бездну -
Сегодня на финском сижу унитазе,
А завтра исчезну.
И нет мне иного лекарства от века,
Чем бегать в избушку к зелёному змею,
Он добрый, он может понять человека,
А я не умею.
Я вижу людей, их тревожные лица,
Жестокие споры, нелепые позы,
И думаю, Боже! Зачем я не птица,
Не ветка мимозы.
Зачем я смотрю с беспокойной тоскою,
На эту сумятицу свадеб и воен?
Вот был бы я бабочкой или рекою, -
Я был бы спокоен.
Как славно быть сразу и целым и частью!
Бушующим морем и тихим причалом,
Звеном бесконечности и в одночасье
Концом и началом.
Как просто быть крохой живого потока!
Пыльцою и полем, где травы по пояс!…
Но я – только я, мне всегда одиноко.
И я беспокоюсь.
Игорь Касьяненко

Следующая запись: Подарите маску безразличия, я устала клясться на крови. Соблюдаю чертовы приличия в чем угодно - ...
Лучшие публикации