Феномен Муслима Магомаева: голос, деньги, капитал.
Не стало Муслима Магомаева. Успех певца был поистине феноменальным. Но какова природа этого успеха? Почему именно он, а не кто-то другой? Что у него было такого, чего не было у других? И кто придет вместо него?
Не стало Муслима Магомаева. И это тяжело. Тяжело не только потому, что ушел из жизни выдающийся человек (в конце концов, рано или поздно все уходят), а потому что не просматривается эквивалентной ему замены. Сегодняшние визгливые поп-звезды даже стыдно сравнивать с Муслимом.
Сейчас вспоминают феноменальный успех Магомаева. Уже стал легендарным случай с его машиной, которая была вся залеплена губной помадой от женских поцелуев. Другой не менее потрясающий случай, когда его машину толпа подняла и несла на руках. Каждый концерт – аншлаг. И таких случаев много, а сухой остаток прост – успех певца был поистине феноменальным. Но какова природа этого успеха? Почему именно он, а не кто-то другой? Что у него было такого, чего не было у других?
Попробуем ответить на этот вопрос, подразумевая то, что он имеет более универсальный характер и затрагивает не только личность Муслима Магомаева, но и тайну творчества и гениальности вообще.
1. Тембр голоса, проникающий в душу. Если говорить о природе успеха Муслима, то в его основе лежит его природное дарование в виде необыкновенного голоса. В чем же специфика этого голоса?
Ответ прост – в тембре. Прежде всего, у Магомаева был баритон. Об этом мало говорят даже музыковеды, но именно мужской баритон является королем вокала, хотя до сих пор во всем мире держится стойкое и ошибочное мнение, что главным голосом является тенор. Это ошибка и ошибка фундаментальная. Дело в том, что именно баритон обладает той бархатистостью, силой, мощью и сочностью, которая не присуща другим голосам. Даже такие великие тенора-бельканто, как Энрико Карузо и Марио дель Монако были владыками масс именно благодаря тому, что они обладали драматическим тенором (т.е. предельно низким тенором), который чрезвычайно редко встречается в природе. А у дель Монако вообще был почти баритон, и этот факт придавал поистине неповторимое очарование его исполнению. Это вам не козлиные голоса Лемешева и Козловского, которые пели хоть и звонко, но не вызывали отклика в душе. Даже бас становится фантастическим, как, например, у Ивана Реброва, только в том случае, если он тяготеет к баритону. Кстати и у Федора Шаляпина был бас-баритон, что и позволило ему стать великим артистом; чистым басам это, как правило, не удается.
Таким образом, баритон является тем самым оптимальным голосовым диапазоном, который вызывает у человека максимальный душевный отклик. И у Магомаева был не просто баритон, но именно тот самый баритон, который вызывает активный резонанс в человеческом организме. И это чрезвычайно редкое явление. Даже более редкое, нежели настоящий драматический тенор. Именно этим фактом и объясняется то пренебрежение, с которым относятся к баритону – слишком редко он встречается такого качества, которое было бы достойно восхищения. Но зато если он того самого качества, то это уже за пределами обсуждения. И Магомаев обладал именно таким баритоном.
Что же означает для человека обладание таким голосом?
Это природный дар, который видят (вернее, слышат) все. Мы иногда забываем, что человек существо тонкое и во многом трансцендентное. Мы часто не осознаем, что какие-то звуковые волны иногда приходят в некое соответствие с нашими внутренними ритмами, а это в свою очередь вызывает необъяснимое наслаждение. Природа этого явления лежит в плохо понимаемом нами физическом мире акустических эффектов в человеческом организме. Но от этого сила самих эффектов не уменьшается. И, надо сказать, нет ничего мощнее голосового воздействия. В свое время известный индийский суфий Хазрат Инайат Хан утверждал, что нет ничего сильнее, чем воздействие на нас звуком. Да и в Библии ясно сказано, что сначала было слово, а, следовательно, звук. А среди всех звуков самым сильным по своему воздействию является человеческий голос. Даже обычная музыка, будь то фортепианная или оркестровая, воздействует все-таки слабее, чем вокал. А среди всех голосов наибольшее воздействие на людей оказывают, во-первых, мужские голоса, а во-вторых, именно баритоны. И ничего с этим не поделаешь! Можно, разумеется, это отрицать из внутренней вредности, но чувства не обманешь.
В этом пункте мы сталкиваемся со сверхъестественным явлением. Это как у Патрика Зюскинда, который в своем легендарном «Парфюмере» описал что-то подобное. Герою Зюскинда был дан дар в виде сверхъестественного обоняния, что позволило ему составлять такие запахи (духи), которые буквально порабощали людей. И эти люди совершенно не понимали, что с ними происходит. Они не могли проследить те тончайшие энергетические вибрации, которые вызывали в их организме те или иные запахи. Но это не мешало им реагировать на эти запахи! В конце романа Зюскинда его главный герой стал почти богом, полностью покорив людей с помощью небольшой мензурки с божественными духами. И нечто подобное происходило с Магомаевым, голос которого ввергал людей в сферу трансцендентного и необъяснимого. Да и чему тут удивляться. Например, в свое время женщины на концертах пианиста-виртуоза Ференца Листа падали в обморок. А голос воздействует еще сильнее. Поэтому с бархатным, податливым баритоном с широким диапазоном Муслим Магомаев был буквально обречен на колоссальный, феерический успех. Это закономерно! Можно сказать, что его голос действовал на подсознательном, если не на органическом, уровне.
Есть ли аналоги такого поклонения баритону?
Наверное, полных аналогов нет, но что-то похожее просматривается даже сегодня. Например, Дмитрий Хворостовский является несомненным кумиром многих людей как в России, так и за рубежом. Его баритон многих не оставляет равнодушным, а на его концертах всегда аншлаг. Он уже стал своеобразным символом настоящего мужского голоса. Однако его баритон не так хорош и красив, как у Магомаева и, может быть, поэтому и его слава не так искрометна, как у Муслима. И, тем не менее, Хворостовский – это некий аналог Магомаева. И в этом проявляется объективная сила мужского баритона.
Каков итоговый вывод?
Жизнь Муслима Магомаева – это жизнь красивейшего баритона. Пусть это не прозвучит кощунственно, но в каком-то смысле Муслим был всего лишь оболочкой для своего выдающегося голоса. Его голос жил своей собственной жизнью, а тело Муслима пожинало плоды славы и успеха голоса. Иначе и не могло быть у человека с таким дарованием!
2. Внутренний аристократизм. Однако как бы хорош голос ни был, он требует достойной огранки и обрамления. И, надо сказать, Муслим в своем отношении к природному дару был на высоте. Он учился, в том числе в Италии. И он действительно овладел всеми премудростями бельканто. Он стал не просто уникальным алмазом, но он сам себя превратил в бриллиант.
Надо сказать, что вся жизнь Муслима – это жизнь очень достойного человека, что укрепило его в качестве символа своего времени. Магомаев был разносторонне талантливым, и это выпирало наружу, делая его еще более популярным и величественным. Он был не просто певцом, но прекрасно играл на рояле, он знал множество иностранных языков (причем хорошо), он не плохо рисовал, он сочинял музыку (иногда поистине замечательную), он даже мог быть историком и писателем (он написал биографическую книгу о Марио Ланце). В каком-то смысле великий голос обязывал, он заставлял ему соответствовать. И заслуга Муслима в том, что он не противился этому требованию, а шел ему навстречу – и достигал новых успехов, расширяя зону приложения своего природного капитала.
Его достижения все вместе формировали совершенно нетипичный образ артиста-аристократа. В каждом жесте артист демонстрировал свое величие, многогранный талант. Он никогда не опускался до мелких трюков, которые бы могли повысить его популярность – ему это было не нужно. Это вам не Дима Билан, который в погоне за популярностью может босиком дрыгаться вместе с Евгением Плющенко, катающимся вокруг него на коньках. Магомаева просто невозможно представить в роли такого босяка. Наоборот, его одежда и весь внешний вид опять-таки были проникнуты аристократизмом – подстать его голосу.
Можно смело сказать, что Магомаев превратил свой голос в капитал. Он капитализировал его в самом широком и высоком смысле слова. Это не просто деньги, получаемые с голоса; это особая модель поведения и всей жизни, которая породила множество дополнительных свершений.
Даже со сцены Муслим ушел по-аристократически – на пике славы без ненужных кривляний. Иосиф Кобзон, например, до сих пор не уймется, продолжая шокировать публику, но уже не столько искусством, сколько своим возрастом и стойкостью. Но Кобзону это можно – его голос как был никаким, так и остался никаким, тогда как для голоса Магомаева такое поведение смотрелось бы как страшное нравственное падение. Опять-таки голос обязывает, приходится выбирать ту стратегию поведения, которая гармонирует с тембром бархатного баритона.
Каков сухой остаток?
Изумительный голос вкупе с аристократическим поведением на сцене и в жизни дали тот символ, который надолго останется даже в отсутствие своего носителя. И это здорово!
3. Роскошный музыкальный репертуар. И все-таки, говоря о Муслиме Магомаеве, нельзя воспевать дифирамбы и мадригалы только ему одному. Дело в том, что ему страшно повезло. Повезло в том, что он жил в ТО время. Хотим мы того или нет, но приходится признать, что время Магомаева было очень богато на музыкальные таланты. И Муслим в полной мере воспользовался этим.
Звучащие сегодня в записях шлягеры в исполнении Муслима – это не только его голос, но и музыка для этого голоса. И эту Музыку кто-то написал. Так вот, в ТО время было много таких композиторов, которые создавали бессмертные произведения. А это означает, что эти произведения требовали и искали адекватного исполнителя. И здесь очень хорошо вписывался Муслим. Но все-таки роскошный репертуар Муслима – это самостоятельная сила, без которой не было и феномена Магомаева.
Не вдаваясь в подробности, вспомним, например, вторую часть «Бременских музыкантов», которая вскрыла дополнительные грани таланта Муслима. До сих пор не утратил своего очарования гениальный сыщик в его исполнении, не отстают от него и работники ножа и топора – романтики с большой дороги. А чего стоит серенада трубадура. Но ведь это ж надо было написать такое! Даже и без Муслима первая часть «Бременских музыкантов» стала хитом на все времена, ну а с ним это дало еще более оригинальный синтез талантов: композитора, поэта, певца и музыкантов. И, несмотря на юмористическую подоплеку «Бременских музыкантов», они превратились в подлинное искусство, в настоящую жемчужину.
Разумеется, Муслиму повезло и со слушателем. Не исключено, что сегодня одебилившаяся российская молодежь его голосу и сдержанной манере поведения на сцене предпочла бы кривляющуюся шпану, выкривающую непристойные стишки – пением-то это не назовешь.
Короче, Муслим пришел в этот мир очень вовремя, и в этом он очередной раз проявил себя в качестве баловня судьбы.
4. Что дальше? Повторимся, все рано или поздно уходят из жизни. Муслим оставил свой след. Но что будет после него? Какой будет отечественная эстрада?
И здесь есть проблемы. Пока не видно, кому бы мог Муслим передать эстафету. Сравнимых голосов не просматривается. Да и такого солидного поведения уже не встретишь. И это главная проблема.
Не хочется драматизировать, но со смертью Муслима Магомаева в российской песне и во всем российском искусстве возникает разрыв. Разрыв поколений. И это очень досадно.
Редакция "Капитала Страны",
27.10.2008.
Источник:
Не стало Муслима Магомаева. Успех певца был поистине феноменальным. Но какова природа этого успеха? Почему именно он, а не кто-то другой? Что у него было такого, чего не было у других? И кто придет вместо него?
Не стало Муслима Магомаева. И это тяжело. Тяжело не только потому, что ушел из жизни выдающийся человек (в конце концов, рано или поздно все уходят), а потому что не просматривается эквивалентной ему замены. Сегодняшние визгливые поп-звезды даже стыдно сравнивать с Муслимом.
Сейчас вспоминают феноменальный успех Магомаева. Уже стал легендарным случай с его машиной, которая была вся залеплена губной помадой от женских поцелуев. Другой не менее потрясающий случай, когда его машину толпа подняла и несла на руках. Каждый концерт – аншлаг. И таких случаев много, а сухой остаток прост – успех певца был поистине феноменальным. Но какова природа этого успеха? Почему именно он, а не кто-то другой? Что у него было такого, чего не было у других?
Попробуем ответить на этот вопрос, подразумевая то, что он имеет более универсальный характер и затрагивает не только личность Муслима Магомаева, но и тайну творчества и гениальности вообще.
1. Тембр голоса, проникающий в душу. Если говорить о природе успеха Муслима, то в его основе лежит его природное дарование в виде необыкновенного голоса. В чем же специфика этого голоса?
Ответ прост – в тембре. Прежде всего, у Магомаева был баритон. Об этом мало говорят даже музыковеды, но именно мужской баритон является королем вокала, хотя до сих пор во всем мире держится стойкое и ошибочное мнение, что главным голосом является тенор. Это ошибка и ошибка фундаментальная. Дело в том, что именно баритон обладает той бархатистостью, силой, мощью и сочностью, которая не присуща другим голосам. Даже такие великие тенора-бельканто, как Энрико Карузо и Марио дель Монако были владыками масс именно благодаря тому, что они обладали драматическим тенором (т.е. предельно низким тенором), который чрезвычайно редко встречается в природе. А у дель Монако вообще был почти баритон, и этот факт придавал поистине неповторимое очарование его исполнению. Это вам не козлиные голоса Лемешева и Козловского, которые пели хоть и звонко, но не вызывали отклика в душе. Даже бас становится фантастическим, как, например, у Ивана Реброва, только в том случае, если он тяготеет к баритону. Кстати и у Федора Шаляпина был бас-баритон, что и позволило ему стать великим артистом; чистым басам это, как правило, не удается.
Таким образом, баритон является тем самым оптимальным голосовым диапазоном, который вызывает у человека максимальный душевный отклик. И у Магомаева был не просто баритон, но именно тот самый баритон, который вызывает активный резонанс в человеческом организме. И это чрезвычайно редкое явление. Даже более редкое, нежели настоящий драматический тенор. Именно этим фактом и объясняется то пренебрежение, с которым относятся к баритону – слишком редко он встречается такого качества, которое было бы достойно восхищения. Но зато если он того самого качества, то это уже за пределами обсуждения. И Магомаев обладал именно таким баритоном.
Что же означает для человека обладание таким голосом?
Это природный дар, который видят (вернее, слышат) все. Мы иногда забываем, что человек существо тонкое и во многом трансцендентное. Мы часто не осознаем, что какие-то звуковые волны иногда приходят в некое соответствие с нашими внутренними ритмами, а это в свою очередь вызывает необъяснимое наслаждение. Природа этого явления лежит в плохо понимаемом нами физическом мире акустических эффектов в человеческом организме. Но от этого сила самих эффектов не уменьшается. И, надо сказать, нет ничего мощнее голосового воздействия. В свое время известный индийский суфий Хазрат Инайат Хан утверждал, что нет ничего сильнее, чем воздействие на нас звуком. Да и в Библии ясно сказано, что сначала было слово, а, следовательно, звук. А среди всех звуков самым сильным по своему воздействию является человеческий голос. Даже обычная музыка, будь то фортепианная или оркестровая, воздействует все-таки слабее, чем вокал. А среди всех голосов наибольшее воздействие на людей оказывают, во-первых, мужские голоса, а во-вторых, именно баритоны. И ничего с этим не поделаешь! Можно, разумеется, это отрицать из внутренней вредности, но чувства не обманешь.
В этом пункте мы сталкиваемся со сверхъестественным явлением. Это как у Патрика Зюскинда, который в своем легендарном «Парфюмере» описал что-то подобное. Герою Зюскинда был дан дар в виде сверхъестественного обоняния, что позволило ему составлять такие запахи (духи), которые буквально порабощали людей. И эти люди совершенно не понимали, что с ними происходит. Они не могли проследить те тончайшие энергетические вибрации, которые вызывали в их организме те или иные запахи. Но это не мешало им реагировать на эти запахи! В конце романа Зюскинда его главный герой стал почти богом, полностью покорив людей с помощью небольшой мензурки с божественными духами. И нечто подобное происходило с Магомаевым, голос которого ввергал людей в сферу трансцендентного и необъяснимого. Да и чему тут удивляться. Например, в свое время женщины на концертах пианиста-виртуоза Ференца Листа падали в обморок. А голос воздействует еще сильнее. Поэтому с бархатным, податливым баритоном с широким диапазоном Муслим Магомаев был буквально обречен на колоссальный, феерический успех. Это закономерно! Можно сказать, что его голос действовал на подсознательном, если не на органическом, уровне.
Есть ли аналоги такого поклонения баритону?
Наверное, полных аналогов нет, но что-то похожее просматривается даже сегодня. Например, Дмитрий Хворостовский является несомненным кумиром многих людей как в России, так и за рубежом. Его баритон многих не оставляет равнодушным, а на его концертах всегда аншлаг. Он уже стал своеобразным символом настоящего мужского голоса. Однако его баритон не так хорош и красив, как у Магомаева и, может быть, поэтому и его слава не так искрометна, как у Муслима. И, тем не менее, Хворостовский – это некий аналог Магомаева. И в этом проявляется объективная сила мужского баритона.
Каков итоговый вывод?
Жизнь Муслима Магомаева – это жизнь красивейшего баритона. Пусть это не прозвучит кощунственно, но в каком-то смысле Муслим был всего лишь оболочкой для своего выдающегося голоса. Его голос жил своей собственной жизнью, а тело Муслима пожинало плоды славы и успеха голоса. Иначе и не могло быть у человека с таким дарованием!
2. Внутренний аристократизм. Однако как бы хорош голос ни был, он требует достойной огранки и обрамления. И, надо сказать, Муслим в своем отношении к природному дару был на высоте. Он учился, в том числе в Италии. И он действительно овладел всеми премудростями бельканто. Он стал не просто уникальным алмазом, но он сам себя превратил в бриллиант.
Надо сказать, что вся жизнь Муслима – это жизнь очень достойного человека, что укрепило его в качестве символа своего времени. Магомаев был разносторонне талантливым, и это выпирало наружу, делая его еще более популярным и величественным. Он был не просто певцом, но прекрасно играл на рояле, он знал множество иностранных языков (причем хорошо), он не плохо рисовал, он сочинял музыку (иногда поистине замечательную), он даже мог быть историком и писателем (он написал биографическую книгу о Марио Ланце). В каком-то смысле великий голос обязывал, он заставлял ему соответствовать. И заслуга Муслима в том, что он не противился этому требованию, а шел ему навстречу – и достигал новых успехов, расширяя зону приложения своего природного капитала.
Его достижения все вместе формировали совершенно нетипичный образ артиста-аристократа. В каждом жесте артист демонстрировал свое величие, многогранный талант. Он никогда не опускался до мелких трюков, которые бы могли повысить его популярность – ему это было не нужно. Это вам не Дима Билан, который в погоне за популярностью может босиком дрыгаться вместе с Евгением Плющенко, катающимся вокруг него на коньках. Магомаева просто невозможно представить в роли такого босяка. Наоборот, его одежда и весь внешний вид опять-таки были проникнуты аристократизмом – подстать его голосу.
Можно смело сказать, что Магомаев превратил свой голос в капитал. Он капитализировал его в самом широком и высоком смысле слова. Это не просто деньги, получаемые с голоса; это особая модель поведения и всей жизни, которая породила множество дополнительных свершений.
Даже со сцены Муслим ушел по-аристократически – на пике славы без ненужных кривляний. Иосиф Кобзон, например, до сих пор не уймется, продолжая шокировать публику, но уже не столько искусством, сколько своим возрастом и стойкостью. Но Кобзону это можно – его голос как был никаким, так и остался никаким, тогда как для голоса Магомаева такое поведение смотрелось бы как страшное нравственное падение. Опять-таки голос обязывает, приходится выбирать ту стратегию поведения, которая гармонирует с тембром бархатного баритона.
Каков сухой остаток?
Изумительный голос вкупе с аристократическим поведением на сцене и в жизни дали тот символ, который надолго останется даже в отсутствие своего носителя. И это здорово!
3. Роскошный музыкальный репертуар. И все-таки, говоря о Муслиме Магомаеве, нельзя воспевать дифирамбы и мадригалы только ему одному. Дело в том, что ему страшно повезло. Повезло в том, что он жил в ТО время. Хотим мы того или нет, но приходится признать, что время Магомаева было очень богато на музыкальные таланты. И Муслим в полной мере воспользовался этим.
Звучащие сегодня в записях шлягеры в исполнении Муслима – это не только его голос, но и музыка для этого голоса. И эту Музыку кто-то написал. Так вот, в ТО время было много таких композиторов, которые создавали бессмертные произведения. А это означает, что эти произведения требовали и искали адекватного исполнителя. И здесь очень хорошо вписывался Муслим. Но все-таки роскошный репертуар Муслима – это самостоятельная сила, без которой не было и феномена Магомаева.
Не вдаваясь в подробности, вспомним, например, вторую часть «Бременских музыкантов», которая вскрыла дополнительные грани таланта Муслима. До сих пор не утратил своего очарования гениальный сыщик в его исполнении, не отстают от него и работники ножа и топора – романтики с большой дороги. А чего стоит серенада трубадура. Но ведь это ж надо было написать такое! Даже и без Муслима первая часть «Бременских музыкантов» стала хитом на все времена, ну а с ним это дало еще более оригинальный синтез талантов: композитора, поэта, певца и музыкантов. И, несмотря на юмористическую подоплеку «Бременских музыкантов», они превратились в подлинное искусство, в настоящую жемчужину.
Разумеется, Муслиму повезло и со слушателем. Не исключено, что сегодня одебилившаяся российская молодежь его голосу и сдержанной манере поведения на сцене предпочла бы кривляющуюся шпану, выкривающую непристойные стишки – пением-то это не назовешь.
Короче, Муслим пришел в этот мир очень вовремя, и в этом он очередной раз проявил себя в качестве баловня судьбы.
4. Что дальше? Повторимся, все рано или поздно уходят из жизни. Муслим оставил свой след. Но что будет после него? Какой будет отечественная эстрада?
И здесь есть проблемы. Пока не видно, кому бы мог Муслим передать эстафету. Сравнимых голосов не просматривается. Да и такого солидного поведения уже не встретишь. И это главная проблема.
Не хочется драматизировать, но со смертью Муслима Магомаева в российской песне и во всем российском искусстве возникает разрыв. Разрыв поколений. И это очень досадно.
Редакция "Капитала Страны",
27.10.2008.
Источник:
а так - неплохо написано. Со многим согласен.